ДЕТИ СВЕТЛЫЕ

Дети светлые -
В сияньях майских...
Сны заветные -
В эфирах райских...
И песня нежная -
Детей прелестных...
Краса безбрежная -
Картин чудесных...

ДОЧЕНЬКА НА НЕБЕСАХ

Где дочь красы чудесной,
Где очи Поднебесной,
Там, верно, хорошо...
Тепло, темно на улице.
Уютно спится курице.
Несёт приятно сыростью.
То Бог дарит нас милостью:
Ведь дождичек кропит.
Краса теперь в избушечке,
Как куколка в игрушечке,
Уж, верно, тихо спит...

СВЕТ ДУШИ

Люлинь и Люлиня в гроте

- ... Люлиня, мрак любой глуши
Освещает свет души.
Ты не пугайся: через тьму
Придём ко свету мы тому.
Ты надейся на меня
Во тьме ночной, при свете дня.

Подай мне руку и вдвоём
Красу мы чудную найдём.
Тут мне известно всё во тьме,
Но ты доверься, Люля, мне.
- Тебе я верю, милый мой,
И к свету тьмой пойду с тобой.

Веди в прекрасный, чудный мир,
Что труд твой чувствами творил.
Когда вот я была одна,
Меня всегда пугала тьма.
Теперь же краше ясных дней
Для сердца свет души твоей.

Ах, отворилась бездна тьмы...
Люлиней милый, где же мы?
И что тут есть, не видят очи
И будто темь темнее ночи...
- Здесь тоже можно осветить.
Проведена такая нить,

Лишь нужно пуговку нажать.
Скажу и где - ты будешь знать...
Вот грот - преддверье в мир иной, -
В свет духовный, неземной,
Что все люди с древних лет
Называют так - "тот свет".

Если в гроте долго жить,
Душой в том мире можно быть...
И в мире том и этом, бренном,
Можно жить одновременно.
И вот прошли уж тьму всех бед,
И мы стоим пред дверью в свет.

И, руки вынувши из тьмы,
Заветного коснёмся мы.
Что держишь, вправо поверни
И ниже внутрь слегка нажми.
- Ах, милый, дверька отворилась.
Что вижу? Будто это снилось:

Тебя я видела во сне, -
И строил ты обитель мне...
Люлинь, друг друга мы желаем
И кто умрёт вперёд, не знаем.
Но, если ты, то я, жена,
Как жил ты раньше, до меня, -

Вот так же буду жить потом,
До встречи нашей в мире том,
Чтоб доброту и душ, и чувств
Приоткрывать в красе искусств...
- Однако много в мире пут, -
И трудно видеть светлый путь...

Я жил один во тьме людей,
Тьму разгонял светом идей.
А кто светит, на свет глядит,
Того и тьма не победит:
Ведь просвещается она,
Как пробуждается от сна...

Но не проснувшиеся, - те,
Что так привыкли в темноте -
Меня не устают бранить,
Чтобы фонарь мой очернить...
И вот, Люлиня, потому
Творить пришлося одному...

Ведь из шалашки прямо дверь
На свет я сделать бы хотел
В объятия звёздной красоты,
Но опасаюсь клеветы:
Ведь сердцу больно от печали,
Когда фривольно огорчали...

Я радость нёс... Мне жаль людей,
Но преграждали дар вестей
И запрягли меня в ярмо
Вдали от мира моего.
И для любимого труда
Не мог уйти из хомута...

И много лет нёс жребий свой -
Быть на работе ломовой.
Ходил я скучно за сохой,
Но жил в душе лишь с красотой.
Я, в мыслях свет исколеся,
Искал тебя, моя Краса...

И был на то как бы запрет:
Мол, не ищи новый завет.
Но я искал у тьмы на дне
И видел дивный мир во сне.
И там встречаюсь я с красой
И воскресаю в ней душой.

И долго для красы садов
Я будто не был сам готов.
Тебя, Краса, познал, узрел,
Когда мой разум постарел.
Я на подсчёте говорю:
"Своих врагов благодарю".

Мне думалось: борюсь со злом.
А обернулось всё добром...
И одного желаю я,
Чтобы простили и меня...
Мой труд любой не завершён,
Добра однако не лишён...

* * *
И шалашки, и дворцы...
И шалашки, как дворцы...
И дворцы, как шалашки...

И деревни, и города...
И города, как деревни...
И деревни, как города...

И наше, и иноземное...
И иноземное, как наше...
И наше, как иноземное.

И земля, и миры звёзд...
И миры звёзд, как земля...
И земля, как миры звёзд...

И этот, и тот свет...
И тот свет, как этот...
И этот, как тот свет...
 

ВЕЧНЫЙ СТРАННИК

Бывает редко: с края света
Приходит Кто-то в круг земной,
Как мира звёздного комета,
Обходит землю стороной...
И так блуждая меж мирами
С улыбкой радужных чудес,
Плывёт с безвестными дарами
Туда опять, в простор небес...
На поле нашей жизни тесной
Все мы скитаемся во мгле,
А он - от Родины Небесной,
Но Вечный Странник на земле...

* * *
Бледный месяц облаками
В сером небе затенён,
Освещает нас веками,
Но не вечно будет он.

Срок придёт - его не станет,
Мир объявится благой.
Кто из нас туда заглянет -
Возвратится уж другой.

Нем он. Дар земного слова
Потеряет для людей.
Странник жительства иного.
Не понять его идей.

И мир тот земною речью
Он не сможет передать.
Отнесут это к увечью,
К блажи - мира благодать...

Пой, душа, в земной юдоли,
Созерцая этот свет...
Что с тобой? И так давно ли
Было диво, но уж нет?

Существа-собратья ходят,
Бедны духом. Жаль ему,
Что утехи не находят.
Что сказать и как, кому?

Хочет вымолвить: "Я с вами,
Видел в мире много див".
Ищет выразить словами,
Но язык наш не правдив...

* * *
Прости, прости меня, муза,
Весёлая, девственная...
Уж не будешь ты брызгать
Миллиардами искр и огней,
Юмора и радостей жизни...
На челе моём печать -
Мудрости и страданий.
Буду призывать красоту...

* * *
Ах, нет! Вовеки не забуду
Я первый цвет любви своей!
И вечно всей душой моей
Всегда стремиться к ней лишь буду!
Не спрашиваю: «Кто она,
Явившаяся столь чудесно?»
Ответ бы был: «Из сфер небесных
За мною вскоре рождена».

* * *
Идиллия чудится мне золотая:
Долина вечерней красой залита,
И тучки румяные плавают, тая,
И льются, и нежно играют цвета...
На солнышке тихо пастух и пастушка
Сидят одинокие, грустно любя.
И кротко, и мирно глядят на меня...
И сложена рядом из бревен избушка...

* * *
Ах, нет без девы жизни мне
Внутри обители и вне.
На небе солнце ли, луна —
Всегда мне радость неполна.

РУСАЛКИ

1.

Ля-ля-ля-ля...
Спит вся земля.
Духи живые
Снами блуждают,
Духов встречают
На дальних мирах.
И предки земли
Витают во снах.
И кто чего чает,
Там то получает:
Иль в ужасах вражьих
Дух мукой страдает,
Иль в мир красоты
От земли возлетает.

2.

Люлинь спящий же жалок:
Трудом истомлен
И видит русалок.
То явь или сон?
Русалки-ундины
И феи лесов
Играли, кружились
Под лепет ручьев.
В тумане волнистом
Их голос сребристый:
«Живем мы без хлеба
Да и без борения.
Не ведаем неба,
Но вечно без тленья.

3.

Без счета и даты —
Года и века —
Лишь манят куда-то.
Такая тоска...
С рожденья не знаем,
Блаженны ли мы
Иль мы погибаем,
Зачем рождены.
Иди к нам в объятья
И с нами играй,—
Любую из нас ты
Всегда выбирай.
Готова любая
Себя подарить
И, в неге тоскуя,
С тобой говорить.

4.

При лунном сиянье
Мы чудны всегда.
У нас одеянье —
Туман да вода.
Бери же скорее
Иль эту иль ту.
Мы с негою полной
Дарим красоту.
У нас — наслажденье,
Забвенье от мук.
И будешь с очами
Уже без слезы —
Всегда в созерцании
Нашей красы.
Мы рая земного
Управа во всем.
И мы никакого
Креста не несем.
Мы, феи земные,
Живем, как гостим,
И в сферы иные
Душой не летим...»

ГОЛОС РУЧЬЯ

Под корою я земной.
Скиталец скорбный — надо мной.
Приди, приди...

В пещерах я, тебе родня,
Где ключ, расщелинка видна.
Гляди, гляди!

Увидишь свет очей моих.
Во сне ты видел где-то их,
Здесь тишь и тишь...

Вот я на землю выхожу,
И то, что я тебе скажу,
Услышь, услышь...

Дарю тебе кристалл-завет.
Увидишь тот и этот свет,
Меж нами то...

Кристаллом только лишь махни
И будет именем моим,
Задумал что...

И ты увидишь весь народ.
Махни опять — и пропадет
Диковин мир...

Еще от девы вечных лет —
Тебе чудесный амулет.
Возьми, возьми...

Возьмешь ты правою рукой, —
Запляшут на Русе,
А если левой, то с тобой
Заплачут все.

Когда хотя немного лишь
Кристаллы ты соединишь, —
Невидим будь...

И средства все тебе даны
На добродетели одни —
На жизнь и труд...

Не бред желания твои —
Надейся, верь и не двои.
Все — в путь...

Теперь не бойся умирать:
С тобою радость — отпирать
Ключом моим...

СЕСТРА

Бежит в берегах полноводная речка.
Синичка-певичка поет недалечко.
Брат со стихами на сем берегу.
Сестра же на том. «Перейти не могу.
Речка полна, и круты берега.
Вот еще, братец, разулась нога.
Ленточки я завяжу у ноги,
Ты ж подожди, перейти помоги.
Речка мутна, глубока и быстра».
Так с того берега брату сестра
Говорит сейчас, как будто вчера...
Жердочка гнется, — жидка и тонка, —
В мутную воду концом погрузилась.
Речка быстра и мутна, глубока.
Сестра переходит, нога поскользнулась,
Жердочка грузнет и в воду нагнулась,—
И в мутные волны нога окунулась.
И что это? Тонет, ах, тонет... Пора!
Ты видишь! Спеши же! Ах, тонет сестра!

ЖЕНИХ - СТРАННИК

Жених, вишь, — вроде вечный странник,
И ищет он на свете правды,
Так называет красоту,
Что видел в снах на том свету:
Когда-де правду ту найду,
Тогда и свататься пойду.
Я полагаю, потому
Невест на свете нет ему,
И, как в кармане рукавицу,
Ищет он свою девицу.
Когда же правду он найдет,
К нему невеста не пойдет.
Но он в сем мире не таков,
Каков в обители духов.
Да не такая и она
В своем духовном мире сна.
И увидала если б здесь,
Какой он в мире духов есть,
Возможно, стала бы любить
И замуж вышла, может быть.

* * *
...Кто жених, дивчина, твой,
Тот построил коридор.
Это — мост, и крыша есть,
И в окошко виден свет.
Коридором он чудесным
Ходит к девам на беседки, —
Над долиной, над травой,
Чтобы лик увидеть твой.
Ночь проходит, исчезает,
Мостик тоже пропадает,
Так как он — на том свету.
Дивный он и там и тут,
Но его не видит люд.
Жених ходит, как луна,
К деве праведного сна,
Про нее он все поет,
Но лица не узнает, —
И блуждает все один:
Ищет праведных судьбин...

* * *
Ему давно твой образ снится...
Тебе же молвить не решится...
И, если мил он для тебя, —
Когда получишь сердцем весть,
Поверишь ты, что он судьба, —
Тогда иди к избушке в лес...
И хоть одна с ним будешь ты,
Он не обидит красоты...
Живет он, Дева, вне времен
И потому понятен он
В кругу чудесном мировом,
Там, где извечны неба своды.
В милльардах лет считая годы,
И в настоящем он всегда, —
И на земле, и на звездах,
И в самых разных именах...
То весел, то тоскливо сир,
Он без насилья вводит в мир
Чудно-диковинный завет.
Его у многих ныне нет.
Он знает дело хорошо,
Хоть уступает всем во всем.
Имея смирный, добрый нрав,
Он не сторонник вздорных драк..
И потому-то там и здесь
Он на ряду последних мест...
Томится всюду, как Орфей,
И любит Вест, русалок, фей,
Стремится же к гармоньи сфер.
Хоть мастер он изящных дел,
Но труд его чернорабочий:
[Властям он] кланяться не хочет.
Всегда он бедствует, в нужде,
Душа же — в сферах красоты.
И дева — там, как вроде ты...
Он видит тот и этот свет,
И в мире звезд миры планет.
Во всех мирах витает он,
В минувшем, будущем времен...
Гадай и разгадай, кто он?

РАЗГОВОР ДЕВЫ С МАРКОМ

Тоска моя, скажи, где Марк? —
Блуждает он во мраке снов.
Я — дева новая де Арк,
Ищу для радостей основ.
Друг друга потеряли мы.
Недаром слуха нет о нем.
Мы оба — странные умы:
Желаем звезды видеть днем.
Ах, чувства вольные в груди!
Навейте радости ему,
Чтоб свет увидел впереди.
Ему печально одному:
Туманный мрак его сокрыл.
Он в городе, но как в лесу.
Один — без пары легких крыл.
Ему я звездочку снесу.
В звездинке той — чудес огни
Играют днями детских лет.
В слезинке, мой дружок, они,
А мы, — как краля и валет...
Нигде меня не забывай:
К тебе я чувствами полна.
В постель ложися и вставай, —
И думай: встретится она...
Ты стал усталый... Звездный мир
Внимает бедствиям земным...
Мы с миром встанем у кормил
И поплывем к полям родным...
Твоя звезда, красы айэйной,
Хранит восторги — песни дев,
И сказки лилии идейной
Расскажет, в очи поглядев.
Я над тобой всегда витаю,
Цветы блаженные храня,
В дневном луче тебе блистаю
В заре утра, в закате дня...
И за моря, леса и горы
Мои приветы долетят.
Полей, лугов, небес просторы
Твои ответы возвратят...
Тебе душою я внимаю
И слышу радость чувств твоих,
И планы мыслей понимаю
И все пою тебе о них...
Но берегись: мне не хвалися
И от меня не удалися...

МАРКО И НЕБЕСНАЯ НЕВЕСТА

...У ней дар чудесный есть:
Видеть тот и этот свет,
Понимать любой язык,
Хоры песен и музык,
И наряды всех племен
С незапамятных времен.
В мире прозы и стихов —
Миллионы женихов,
Но не выбрала пока
В этом мире жениха.
Ведь ты, Дева, — чара чар,
Негасимая свеча.
Ты — в нарядах всех племен,
Имя носишь всех имен.
Ты — в костюмах всех одежд,
Доброта любых надежд
В деревнях и городах.
Ты — одна лишь красота.
И в избах и храмах всех
От тебя сияет свет
Как святого рождества,
Так и проблеск Божества.
Она всегда не на пирах
И обитает в двух мирах:
И в этом свете и на том.
Есть у нее прелестный дом:
Здесь — шалашка во цветах,
Там — и в сказке не сказать.
Так там свят материал:
Глаз бы ваш не восприял.
И не все на сем свету
Видят в Деве красоту.
Она скрыта средь невест,
Как звездинка среди звезд.
И по книгам здесь она,
Может быть, неучена,
В небе ж видит чудеса —
Неземные словеса...

ТЮЛЮСЯ

Тюлюся пришла из надземного царства.
Лучина горит и в избе тишина.
«Что он, милый... Какие лекарства
Помогут печали?» — Так скажет она
Сама себе в сердце...
«Откуда ты пришла, неведомая Дева?
Я слышу голоса прекрасного напева.
Иль взору моему духовному видна
Ты, мысль и греза, лишь одна?»
«Зовемся мы твоей мечтой,
Витаешь ты в стихии той.
Тебе творить лишь грезы сметь,
А тело буду я иметь.
И слово духа станет плоть.
И здесь кладу свою милоть.
И феи светонить прядут,
И сестры там за мной идут.
Ты слышишь песнь и голоса
И дней грядущих чудеса,
Что мы зовем красы судьбой?
Они поют перед тобой.
Что было в духе, уже звук,
А формы вылить — дело рук.
В грядущем будет помысл твой
Изваян во плоти живой.
И я живая здесь стою,
Тебе вот руку подаю.
И говорю: «Узнаешь то, —
Как я жива, не жив никто...»
— Мне хорошо с Красой твоей.
Скажи, как в слове имя ей?
«Тюлюся, — так меня зовут.
Когда же музыкой плывет
В небесных звуках светоцвет,
В духовных сферах то — завет...
И звук там именем иной, —
Не скажет то язык земной...»

ВСТРЕЧА

«Кто ты такой? Куда один?»
«Я всей вселенной гражданин,
Но сам себе не господин
С тех пор, как рай мы потеряли.
И скоро ль обретем? Едва ли».
«Но рай всегда нас призывает
Душой рвануться из тюрьмы,
Как духом в теле стали мы».
«Скажи, дитя, где ты училась
Столь мудро-здраво говорить?»
«Секрет о том должна хранить:
Ведь в этой тайне — наша сила...
Теперь уж трудно нам найти
Цветов небесных идеалы:
Их растеряли мы в пути
Иль сами же они завяли.
Иной раз жалят нас вопросы,
Сильней, чем пчелы или осы:
Где ж наш источник животворный?
Не там ли также и тлетворный?
Не в нас ли он самих —
В одном или двоих?
То теплым светом он сверкает,
То тьмой холодной обнимает.
И стоит нам больших трудов
Уйти от мерзости веков.
В душе, и не одной, засела
Она, и многих одолела...
Насколько поняла тебя,
Ты, красоту миров любя, —
Друг одиночества...»
«Привычка это иль случайность -
Для многих гибельная крайность.
Зайди с любой ты стороны, —
Жених я вечный для Луны.
Ее считай невестой вечной.
Такие люди сверхстранны,
Но идеальны ль бесконечно?»

* * *
Наш жених сидит уж дома.
Снег валит. Не слышно грома.
Стало холодно. Зима...
И приходится дремать...

* * *
Ах, я вижу родной мне лесок,
И слышу серебряный в нем голосок, —
Полный грусти, любви беззаветной...
«Дитя, ты, дитя, — голос хочет сказать. —
Небеса бы хотелось тебе показать...
Голос мой не услышит никто безучастный,
И только лишь слышит то
Марко Бессчастный...»

* * *
Ах, молодой художник и поэт, —
Так говорите вы, другие — то же.
Благодарю вас за привет,
Но Марк — на что это похоже?
Бессчастный Марк!
И вам сказать о нем стесняюсь я:
Ведь хлеба у него, поэта, нет друзья.
Голодный он в народ искусства носит,
О том его никто не спросит.
А вы с упреком поспешите:
«Ах, заработать он бы мог.
Не хочет сам», — вы так скажите...
И я, как он, все превозмог,
И кончил тем, что лишь пою на лире.
И песни не могу отдать за все
богатства в мире...
И славы не нужно, и мненья людей:
Мила мне одна лишь улыбка детей.

ЛОСКУТНОЕ СЧАСТЬЕ

Много места есть под небом,
Только нет местечка мне.
Но питаюсь тоже хлебом
И живу не на луне...
Где бы взором ни прикину, —
Все труднее стало жить.
И земля - подобна клину,
Стало не с кем и дружить:
Не идет моя милая,
Не приветствует меня,
Струн уж нет у балалая:
Порвались, не прозвеня...
Если жизнь мою разделишь,
Жребий примешь пополам,
То довольна ль будешь, где лишь
Я бы ни был по делам?
И ходить в одежде ветхой
Согласишься ль, не стыдясь?
Может быть, и жить под веткой,
Без уюта находясь?
Кушать хлеб один с водою
И без радостей мирских
Однотонной чередою
Жить без ленточек баских?
И когда родятся дети
В такой горестной судьбе,
Не заплачешь ты при этом
В захудаленькой избе?..

Приходить ко мне напрасно:
Цвет красы не сохранишь,
Не прожить ведь нам прекрасно,
И меня же обвинишь...
Я храню свои заветы —
Совершить дела сполна.
О тебе не знаю, где ты.
Или мне не суждена?..
Если ж есть ты — не печалься,
Может, жребий мой иной?..
Долго в храм наук стучался
И стою полубольной...
Но надежда не пропала —
Может, я и не банкрот, —
Нет лишь прежнего запала:
Скорость двери отопрет.
И когда спадут запоры,
В жизнь с тобою мы войдем.
И делам моим просторы,
И твоим исход найдем.

Будет ли конец распутьям,
И успех моим делам?
Рвется счастье по лоскутьям...
Неужели это хлам?..

МОЛИТВА О СВЕТЕ

Рыдаю, припавши к земле,
Страдаю опять я во зле.
Пред этим я будто стоял,
Теперь же, шатаясь, упал.
Спасите, спасите меня
От холода и от огня,
От смрадных и пьяных,
От пагубных вин, табаков...
Созданья красы неземной,
Повейте святым надо мной,
Чтоб солнце на небе взошло
И темное все отошло;
Пошлите здоровье и свет,
Чтоб выполнить дивный завет.
От Бога придите во сне,
Любовь укрепите во мне;
Явитеся в образах дней,
Чтоб было мне в мире видней.

* * *
Ах, Греза милая,
Ты мне сказала:
«Одна ходила я,
Тебя искала...
Ах, где ты, Марко мой?
Куда сокрылся?
Ах, ты ушел домой,
Со мной простился...»

В СУМЕРКАХ

Ах, если бы, Греза, ты знала,
Что сделалось с Марко твоим!
Ах, сила его оковала, —
И Марко лежит недвижим.

Надежду иметь он не смеет,
Что дивная Греза придет, —
И голос замолк: он немеет
И песен своих не поет...

Он в тьму погрузился от света
И не обещал, не сказал:
«Вся песня моя не пропета
И Грезы еще не связал.

Ярмо я надел добровольно,
Себя от зари удалил, —
И стало во тьме непривольно:
Ведь света во тьму не пролил.

И жить я в неволе не смею,
Не смею и жить на горе.
И так я расту и немею,
Как цвет о ненастной поре.

Лишь на небе солнце проглянет,
Улыбкой меня озарит, —
И будто бы весело станет,
И небо со мной говорит...

Но вот идут тучи седые, —
И хмуро, и смутно кругом,
И зябнут цветы молодые,
Повеяло снегом и льдом...

Ах, пусть будут люди все братья,
То воля святая Творца, —
И жить бы хотел, и играть я,
И песенки петь без конца.

И жизни людей не мешать бы.
Нужны ли им жертвы мои?
Себя и детей утешать бы
И петь бы лишь сказки свои...

Но двинулись тучи седые —
Нет радости в детских глазах,
И сказки о грезах застыли,
Улыбок уж нет на устах.

Ручей под горой сиротливо
Без Грезы моей заскучал,
А раньше он так говорливо
По камешкам быстро бежал.

Ярмо я надел и немею,
Себя погубил на заре.
В долине я жить не умею,
Не смею я жить на горе».

КРАСОТА МИРА

Когда я выхожу на улицу сырую,
Руками я сжимаю голову больную.
Вдыхаю полной грудью
воздух благодатный,
Гляжу на свод небесный,
необъятный,
Усыпанный светилами
бесчисленных миров.
Ах, вот и снова уж здоров
И жить хочу в прекрасном
этом мире,
Творить и познавать,
и песни петь на лире...
Когда я одинок, — и дух
мой оживает,
И жизни красота в душе
моей сияет.
Восторгов полон, я гляжу
на небо голубое,
На чужедальний край и на
село родное,
На образы детей, как дивные
созданья, —
Предмет любви и состраданья.
Они прекрасным хором
душу наполняют,
И голоса их слух мой музыкой
небесной услаждают.
Когда же я вхожу в людские
отношенья,—
Душа моя полна мученья.

РАЗГОВОР С ЦВЕТАМИ

— Цветики, узнали ли меня?
— Узнали, узнали.
— Я рад, что нашел вас,
Но не рад, что не нашел себя
И места на свете.
Ничего, если я с вами
Буду дружиться?
Но вам будет неприятно,
Если приду
В рубище и голодный?
Пожалуй, и не так
Буду разговаривать.
Что же мне делать?
Кто здесь был до меня?
— Твои друзья.
Они помяли нашу травку,
Ну да ничего,
Раз мы нравимся
Таким интересным существам.
Ты же дружишься
С нашей царицей.
Она много может...
Не унывай: убоги
Пути человеческие.
И если по ним
Тебе не идти,
То есть дорожки
Еще не изведанные.
И они могут быть
Даже прекраснее и выше.

ДЕВА БЕЛАЯ

Дева белая прядет —
Ждет, когда жених придет.
— Ты скажи мне, где гулял?
Где невесту выбирал?
— Был я в Бурдове, Кругце,
И во маленьком Сельце.
Исходил весь белый свет,
Но тебя милее нет.
Дева, диво-красота,
Сшей рубашку из холста.
Я тебе не изменял,
Выйди замуж за меня.

ЛЕСНАЯ ДЕВА

Белая девушка, дочь лесника,
В сером кафтане, сподвижница Марка,
Пела ему мелодичные песни
Под говор ручьев и под шум водопадов,
Под голос зеленого гула в лесу,
На подвиги душу его поощряя.
И горлинки говор, и ястреба крик,
И ветров порывы, и шумы громов,
И мирные песни простых пастушков,
И родины песни с тоской бесконечной,
И ясную красного солнца улыбку
Пел серебром голосок золотой.
И чистые реки с хрустальной водой,
Послушно струями играли,
И цветики, травки полянок лесных,
Свежесть лесов и небес голубых
Девушке белой внимали.
Серьезно и робко проходит она,
Совсем на цветы не ступая,
Улыбка на дивном лице мне видна, —
Земная она и святая.

* * *

Томится красавица в тесной неволе,
Тоскует она о пресветлом просторе,
Тихо и жалобно песню поет:
«В сказке Кощей мне житья не дает. —
Поет и печалится голос прекрасный. —
Ах, Марко, спаси меня, Марко Бессчастный».
Плачет Люлиня, улыбку тая:
«Ах, Марко, когда же я буду твоя?
Сестры и братья твои под ярмом
Горюют, печалятся ночью и днем».
«Дивно прекрасная, Люля моя,
В сказке Кощей все стоит у руля...»

В сказке Кощей у кормила стоит
И вашего Марка к рулю не пускает.
«Уйди, не пущу, не пущу», — говорит,
А стража немая его окружает.
И много людей в корабле у него,
Все служат ему и боятся его.
Бессчастному Марко теперь одиноко:
Ведь с Марком они поступили жестоко,
И меч его взяли обманом они,
Но дальше к нему подойти не могли.
Кощей недоволен, как туча, нахмурен...
А Марко опять с бесконечной тоской,
И кажется многим она неземной...

МАРК-УСТРОИТЕЛЬ

Зная добрый путь начал,
Утешай, Бессчастный Марк:
Из соломы и мочал
Тки красивую им ткань.
Из крестьянской хибарцы
Строй палаты и дворцы.
Трясогузки-ондрецы
В автобусы преврати,
А лучинный дымный свет —
В чудодивный светоцвет,
Грязно-мокрые ковры —
В разноцветные дары.
Ты на эту жизнь окно
С того света приоткрой,
Чтобы рай святых сестриц
Осенил мирских девиц.
Быт их тяжкий, трудовой
Ты в картинки преврати.
И над каждой головой
Им звездинки засвети.
И красою их души
Лица их преобрази:
Просияли чтоб одним
Светом дивным, неземным...

МАРКОВА ВАТАГА

Ватага дружная у нас.
С отвагой будет добрый час.
Пошли нам, небо, час святой
И колос неба золотой.
Прими поспешные труды,
Пошли ты нам живой воды,
Отторгни поскорей от битв,
Исполни сердце для молитв.
И дар чудесный сотвори,
И рай небесный отвори.

ВОЛЬНЫЙ ВЕТЕР

Сказал Марко сам себе,
Феям и своей судьбе:
«Ветер гонит мне навстречу
Тучи солнечного дня, —
И поет и шепчет речи,
И баюкает меня.

Вольный, он как будто знает,
Как тоскую я в плену:
В щеки нежно он ласкает,
Треплет головы копну...
Он смеется и шалит
И такое говорит:

"Ах, ты, Марко дивный мой!
Ах, какие мы с тобой!
Что и летом и зимой —
С бесконечною тоской!"
Ой, ты, ветер, ветер буйный,
Ветер шумный и разгульный!

Ты в воздушную реку
Унеси мою тоску!..
В свете солнечного дня
Всех приветствуй от меня.
И особенный привет —
Тем, кого дивнее нет...

Ты скажи, как я страдаю
У Кощуя во плену.
Света-радости не знаю,
Дни и ночи не засну...
Ах, как если бы мне волю
От кощуевых цепей, —

Украшал бы вашу долю
Хороводом светлых дней...
Я тоску пою на лире,
Грустно струны плен поют.
В несказанно дивном мире
Радости с тоской живут...»

МОЛИТВА ФЕЙ

«Как мы вас молили,
Силы светлые небес,
Чтобы вы не допустили
Марка нашего на крест.
Люди добрые, скажите,
Как нам Марка защитить?
Ах, вы Марка прикажите
От цепей освободить...»

Ангел небесный на землю слетел,
Голосом кротким и тихим пропел:

«Возвещаю я вам, милым,
Столь и грустным, и унылым,
Успокойтесь: где б он ни был, —
Под охраной светлых сил...
Феи дивные земли, —
Краше утренней зари, —
Выйдут солнышко встречать
Да цветочки примечать...»